Бог, отнимающий последнюю надежду
«Погибла надежда наша»
Была на мне рука Господа, и Господь вывел меня духом и поставил меня среди поля, и оно было полно костей, и обвел меня кругом около них, и вот весьма много их на поверхности поля, и вот они весьма сухи. И сказал мне: сын человеческий! оживут ли кости сии? Я сказал: Господи Боже! Ты знаешь это. И сказал мне: изреки пророчество на кости сии и скажи им: `кости сухие! слушайте слово Господне!’ Так говорит Господь Бог костям сим: вот, Я введу дух в вас, и оживете. И обложу вас жилами, и выращу на вас плоть, и покрою вас кожею, и введу в вас дух, и оживете, и узнаете, что Я Господь.
Я изрек пророчество, как повелено было мне; и когда я пророчествовал, произошел шум, и вот движение, и стали сближаться кости, кость с костью своею. И видел я: и вот, жилы были на них, и плоть выросла, и кожа покрыла их сверху, а духа не было в них. Тогда сказал Он мне: изреки пророчество духу, изреки пророчество, сын человеческий, и скажи духу: так говорит Господь Бог: от четырех ветров приди, дух, и дохни на этих убитых, и они оживут. И я изрек пророчество, как Он повелел мне, и вошел в них дух, и они ожили, и стали на ноги свои – весьма, весьма великое полчище. Иез.37:1-6,9-10.
Шел 584 год до Р.Х. Два года назад Иерусалим был превращен в дымящиеся руины — все, что осталось от крепких стен и величественного Соломонова храма. Многие тысячи защитников и жителей города погибли от меча вавилонян и огня пожаров. В воздухе стоял густой тошнотворный запах разлагающейся плоти. Крепкие воины, прекрасные женщины, старики, дети… Все разделили единую смертную участь.
Язык грудного младенца
прилипает к гортани его от жажды;
дети просят хлеба,
и никто не подает им. Плач.4:4.
Не успели дотлеть останки домов и скрыться в могилах останки людей, как нескончаемые вереницы иудейских пленников потянулись по пустынной дороге в далекий Вавилон.
Прекратилась радость сердца нашего; — сетовали пленники. — Упал венец с головы нашей; горе нам, что мы согрешили! От сего-то изнывает сердце наше; от сего померкли глаза наши. Оттого, что опустела гора Сион. Плач.5:15-18.
И вот в тот час, когда иудеи жаловались друг другу: «Иссохли кости наши, и погибла надежда наша, мы оторваны от корня», — Бог вывел Иезекииля на широкое поле и показал ему картину, точно отражающую настроения народа. Куда ни кинь взор — везде кости, кости, кости. Горы черепов и костей, выветренных горячими ветрами, выбеленных дождями и иссушенных восточным солнцем. Лучшего образа для торжествующей Смерти нельзя придумать. Кажется, каждая кость шептала: «Нет надежды, нет надежды, погибла надежда наша!»
«Погибла надежда» — в этом возгласе заключалось все мироощущение иудеев.
Предыстория разрушения
А ведь, как долго не исчезала надежда. Их сетования и жалобы заставляют нас подумать, что беда внезапно ворвалась в их дом. Но это обманчивое впечатление. Задолго до того рокового дня, 19 июля 586 года до Р.Х., когда вавилоняне ворвались в город, Бог неустанно предупреждал их:
Не надейтесь на обманчивые слова: “здесь храм Господень, храм Господень, храм Господень”. Но если совсем исправите пути ваши и деяния ваши, если будете верно производить суд между человеком и соперником его, не будете притеснять иноземца, сироты и вдовы, и проливать невинной крови на месте сем, и не пойдете во след иных богов на беду себе, – то Я оставлю вас жить на месте сем, на этой земле, которую дал отцам вашим в роды родов. Но вы надеетесь на обманчивые слова, которые не принесут вам пользы. (Иер.7:4-8).
За 130 лет до катастрофы пророк Михей с предельной ясностью передал слова Божьи:
«За вас Сион распахан будет как поле, и Иерусалим сделается грудою развалин, и гора дома сего будет лесистым холмом» (Мих.3:12).
Но народ продолжал неистребимо надеяться на что угодно – на пустое, на авось. А о пророчествах у них появились даже поговорки: «Пророческое видение, которое видел он, сбудется после многих дней, и он пророчествует об отдаленных временах». (Иез.12:27). То бишь, когда рак на горе свистнет, тогда исполнится. Я думал, что только русская душа покоится, по меткому изречению Мельникова-Печерского, на трех китах: Авось, Небось и Как-нибудь. Но, оказывается, мы унаследовали природный оптимизм иерусалимлян!
А на что, конкретно, они надеялись? «Здесь храм Господень, храм Господень, храм Господень», — твердили иудеи, как шаманы свое заклинание. Ведь и раньше, — думали они, — бывали угрозы: и осады, и неурожаи, и войны. Но Бог избавлял нас от беды. А почему? Потому что мы — народ особенный, избранный. Бог даже решил построить Себе дом среди нас и обитать с нами. Стало быть, и впредь избавит! Ведь, если враги разрушат храм, то, где же Богу обитать? Какой-то бездомный Он получается. Не Бог, а бомж. Конечно, Господь не допустит разрушить дом Свой ни сегодня, ни завтра, ни вовеки веков. Аминь!
— А как же пророки?
— Да, видимо они не до конца понимают волю Божью. Может быть, Он просто хочет предупредить нас, чтобы мы лучше жертвовали, чаще приходили на богослужения, громче пели или еще что-нибудь в этом роде…
Странно, разве они не знали, что Он — Творец, сотворивший и небо, и землю. Разве не помнили они, как молился Соломон при освящении храма: «Если небо и небеса небес не вмещают Тебя, тем менее храм сей, который построил я». (2Пар.6:18). Знали и помнили, и вместе с тем, языческие идеи принимали в свое сердце: Бог-де скитался, скитался по миру, устал и вдруг видит — Соломон построил Ему домишко. Радость-то какая! Как же Он допустит разрушение храма, в котором Сам и обитает?!
А Исаия пророк? Ведь куда еще яснее можно выразиться, чем он:
К чему Мне множество жертв ваших? говорит Господь. Я пресыщен всесожжениями и крови тельцов и агнцев и козлов не хочу. Кто требует от вас, чтобы вы топтали дворы Мои? Праздничных собраний не могу терпеть: беззаконие – и празднование! Новомесячия ваши и праздники ваши ненавидит душа Моя.… И когда вы простираете руки ваши, Я закрываю от вас очи Мои; и когда вы умножаете моления ваши, Я не слышу: ваши руки полны крови. Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло; (Ис.1:11-16).
Увы, евреи Исаию не расслышали. И Иеремию, и Михея и всех прочих пророков. Видимо здесь действовал принцип: мы слышим лишь то, что хотим услышать.
Тьмы горьких истин нам дороже
нас возвышающий обман.
Способность людей обманывать себя, поистине, беспредельна! Мы слышим то, что нам нравится, а потом, когда случается беда, удивляемся: «Почему меня никто не предупредил?» Да ведь стоустый хор ангелов пел в самое ухо: «Послушай, послушай Слово Божье!»
Что нам Библия, Слово Божие? У нас свое «слово Божие», свое правильное позитивное исповедание, своя вера. Даже «вера в свою веру» есть!
В этом мы не оригинальны. Так поступали евреи 2600 лет назад, когда отвернулись от Божьего слова, сказанного через пророков, так они сделали 600 лет спустя с воплощенным Словом Божьим, Иисусом Христом, потому что принимали в Библии лишь то, что нравилось, отвергая остальное. Такое «исповедание», пусть оно будет трижды позитивное, не помогает! Ибо оно опирается не на полноту Божьего Слова, а на вырванные из контекста фразы, не на дух Писания, а на букву.
Не было на то Божьей воли, чтобы народ грешил и ходил, как ни в чем не бывало бить поклоны в храме; чтобы люди грешили и воспевали осанну: «Аллилуйя, Господь среди нас!» Если мы живем двойной жизнью: исповедуем одно (правильно и по-библейски), а живем по-своему (в больших или малых грехах), то тогда у людей создается впечатление, что Бог — Он тоже двуликий, говорит одно, а делает другое, что Он — Бог лицемеров и Сам — лицемер. В этом случае, как отметил о. Александр Мень, «богоСЛУЖЕНИЕ превращается в богоОСКОРБЛЕНИЕ». «Ты это делал, и Я молчал; — говорил Господь, — ты подумал, что Я такой же, как ты. — Но Ему не нравилось лицемерие, и Он добавил, — Изобличу тебя и представлю пред глаза твои [грехи твои]». (Пс.49:21).
Катастрофа
Время изобличению грехов настало в январе 586 г., когда угроза разрушения города стала реальностью. За стенами показалось неисчислимое полчище царя Навуходоносора. Присмотревшись, можно было разглядеть свирепые лица халдеев, разозленных упорным сопротивлением иерусалимлян. Иудеи были всерьез напуганы. Одно дело — слушать огненные речи пророка, и совсем другое, гасить огненные стрелы противника, пытающегося поджечь город.
Человек религиозный, у которого Бог только на устах, смело исповедует победу, пока угроза за сотни верст, но, увидев ее под окнами собственного дома, начинает суетиться:
— О, Господи, за что же мне это? Может быть, десятину не доплатил? Может, Библию не дочитал? Надо скорее дочитать пару глав. Может быть за то, что на служения не ходил каждую неделю? О, Боже, клянусь не пропускать чаще трех раз подряд!
Точно так стали суетиться жители Иерусалима, попав в осаду.
— Что ж мы не доделали? Может, кто хромую овцу принес и оскорбил этим Господа?
— Ты десятину всю выплатил?
— На богослужения не опаздывал?
И тут царь Седекия предположил: юбилейные года один сменяется другим, а мы не отпускали на свободу соотечественников-рабов, как было положено еще при Моисее (Лев.25:40). Не в этом ли причина напасти?
Царскую инициативу поддержали, развили кипучую религиозную деятельность.
– Давайте обновим завет с Господом!
– Отпустим на свободу всех своих рабов из евреев!
– Никогда не будем держать их впредь в рабах!
– И весь народ да скажет: «Аминь!»
«И послушались, — пишет Иеремия, — все князья и весь народ, которые вступили в завет, чтобы отпустить каждому раба своего и каждому рабу свою на волю, чтобы не держать их впредь в рабах, — и послушались и отпустили» (Иер.34:10). Правда, странное какое-то продолжение этого отрывка: «После того, раздумавши, стали брать назад рабов и рабынь, которых отпустили на волю, и принудили их быть рабами и рабынями»(!). Вот это да! Вот это завет!!! Что случилось? Оказывается, у них появилась надежда: враги отступили от Иерусалима, потому что фараон Египта Хофра, союзник царя Седекии, ударил халдеев с тыла, и те вынуждены были принять сражение.
«Посему так говорит Господь: вы не послушались Меня в том, чтобы каждый объявил свободу брату своему и ближнему своему; за то вот Я, говорит Господь, объявляю вам свободу подвергнуться мечу, моровой язве и голоду». (Иер.34:17).
Очень скоро халдейская речь снова зазвучала под стенами Иерусалима. На этот раз вавилоняне не ушли.
Сион простирает руки свои,
но утешителя нет ему.
Господь дал повеление о Иакове
врагам его окружить его;
Иерусалим сделался
мерзостью среди них. (Плач.1:17).
Священники мои и старцы мои
издыхают в городе,
ища пищи себе,
чтобы подкрепить душу свою. (1:19)
дети и грудные младенцы умирают от голода
среди городских улиц. (2:11)
Господь определил разрушить
стену дщери Сиона,
протянул вервь,
не отклонил руки Своей от разорения;
истребил внешние укрепления,
и стены вместе разрушены. (2:8)
Отождествляясь с народом, пророк жалуется Богу:
Ты созвал отовсюду, как на праздник,
ужасы мои,
и в день гнева Господня
никто не спасся, никто не уцелел. (2:22).
Бог иногда ведет Себя жестоко. Они молились, приносили жертвы, а Он отдал их на поругание врагу. Они надеялись, ожидали помощи, но никто не пришел спасти их. «Погибла надежда наша…» Иов жалуется: «Разве я море или морское чудовище, что Ты поставил надо мною стражу?» (7:12). «Обложил меня Своею сетью. Вот, я кричу: обида! и никто не слушает; вопию, и нет суда. Преградил мне дорогу, и не могу пройти, и на стези мои положил тьму. Совлек с меня славу мою и снял венец с головы моей. Кругом разорил меня… исторг надежду мою!». (19:6-10).
Опять те же слова: «исторг, вырвал у меня мою надежду». Интересно, а на что надеялся Иов? На запись своих добродетелей, которую носил бы на плечах и возлагал бы ее на голову, как венец! (31:36). Иов рассчитывал своей праведностью может оградить себя, как стенами, добиться желанного благополучия! Хотя еще в Ветхом Завете стало ясно, что праведность наша, как запачканная одежда.
Разве плохо надеяться на праведность?
Однажды пришлось нам с Инной встретиться с человеком, который бросил пить, победил тягу к курению, больше года жил благочестивой христианской жизнью и, наконец, крестился. И надо же тому быть, в первую же неделю после крещения, Виктор ушел в глубокий запой. На него страшно было посмотреть — поцарапанное, в синяках лицо, заросшее жесткой щетиной, и самое страшное — полная безнадежность.
Когда мы стали напоминать ему, что Бог не отрекся от него, что по прежнему остается Отцом Своему оступившемуся сыну, брат недоверчиво поднял глаза и переспросил:
— Это правда? Правда, что Бог не отрекается от меня?
Кивая головой, я пытался осмыслить происходящее: «Боже, почему же он так думает? Почему он перестал верить в то, что Ты — его Отец? Почему бедняга решил, что теперь ему дорога только в ад? Потому что запил? А раньше, когда все было благополучно, почему он верил, что спасен? Потому что не пил и не курил, и заслужил крещение?! Вот, оказывается, на что была надежда человека!
Конечно, Виктор верил, что Христос умер за его грехи. Он говорил об этом, пел… Устами он точно приближался к истине, это было в его устах. Но в сердце теплилась надежда: он уже год не пьет, не курит, не ругается… Но целый год никто, даже он сам(!), ни сном, ни духом не ведал, на что он по-настоящему надеялся, — на собственную праведность. Поневоле вспоминается Марк Твен, этот безбожник, посмеивавшийся над христианами. Увы, часто прав он был чаще, чем хотелось бы. Именно ему принадлежит это бессмертное определение современной христианской веры: «Вера, это когда вы верите в то, что в действительности считаете несуществующим». Конечно, это не библейское определение веры, а богословие, вышедшее из практики повседневной жизни. Писатель видел, как живут те, кто называет себя христианами, о чем они заботятся, по каким поводам больше всего переживают. Видит, что никто не седеет из-за того, что плохо знает Бога. Но они седеют потому, что их состояние улетучивается из-за биржевых потрясений. Ни у кого не прихватило сердце из-за того, что Библия покрылась пылью недельной давности. Но они умирают от сердечных приступов, огорченные и раздраженные на своих супругов и детей. Поэтому, когда они говорят, что веруют в Бога и уповают на Него, умирая при этом от ужаса грядущих бед, тем самым подтверждая насмешку писателя, на словах веря в то, что в действительности считали несуществующим.
Мы верим, что у Бога неисчислимые сокровища — «Господня земля и что наполняет ее» (Пс.23:1) — все золотые жилы и серебряные рудники, но сердцем понимаем, что когда мы уйдем на пенсию, Он и гроша ломаного не даст, пусть ты даже и служил Ему полжизни! Если сам о себе не позаботишься, кому ты будешь нужен?! Конечно, мы, христиане в своем уме не будем так говорить вслух. Более того, в этом мы не хотим признаваться даже себе лично. Но шила в мешке не утаишь. Пока мешок набит пустой соломой, оно прячется, но лишь начни выворачивать мешок… Так и недоверие Богу, пока уста полны словесной шелухой, оно прячется, но наступают тесные обстоятельства и не может не высунуться наружу. Истина в жизни Иова не обнаружилась ранее, чем кости его не стали обнажаться из-под распадающейся в проказе кожи. Хуже уже некуда.
Истина в жизни Виктора не обнаружилась ранее, чем он упал в грязь, хотя вполне мог думать, что надежно стоит в Господе. Павел напоминает: «Кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть» (1Кор.10:12). Когда я читаю эти слова, то представляю себе человека, едва стоящего на ногах, которого со всех сторон поддерживает десяток ангелов. Малейшее дуновение ветерка чуждого Евангелию учения, плотского влечения — и мы валимся! Так мы стоим или нас держат? Увы, мы этого не видим, пока не упадем. Когда же упали, то поняли: «Вот оказывается, на что мы надеялись! Не на Бога, а не человека. А человек-то хорош! Обещал и не исполнил. А выглядел-то как внушительно, казалось, до самого до президента доберется, чтобы помочь нам». Но и Бог почему-то не открыл глаза мне вовремя…
Да-да, кстати, а Бог-то, почему как-то непонятно Себя ведет? Создается впечатление, что Он специально доводит нас до пропасти. Зачем?
Почему Он доводит до края?
Похоже, на этот вопрос есть два ответа. Прежде всего, потому что наш Бог — справедливый Бог. «Что посеет человек, то и пожнет: сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление, а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную». (Гал.6:7-8). Это еще одна картина из Писания, которую опасно представлять себе слишком ярко, иначе захочется нос заткнуть от трупного запаха.
Но вторая, не менее важная причина, побуждающая Бога хладнокровно наблюдать за нашим сползанием к роковой черте, где разверзается бездна — желание помочь нам увидеть, чем мы движимы на самом деле и куда приведет нас надежда на плоть. Скажи Он нам откровенно, мы и обидимся: «Да я… да моя вера… да, чтоб я надеялся на плоть, да никогда в жизни…». А помешает нам увидеть элементарная испорченность человеческой природы, о которой Господь сказал Иеремии: «Лукаво сердце человеческое более всего и крайне испорчено; кто узнает его?» (Иер.17:9) Разве это относится к нам? Ведь мы же Божьи дети. Мы же стараемся жить честно, справедливо, исполнять Божье слово.… Увы, как ни не хочется признавать, но это Божье слово относится и ко мне.
Когда я стал анализировать свою жизнь, то обнаружил, что будь у меня 99% надежды на Бога и 1% – на человека, то я понадеялся бы на человека! Может быть, у вас с этим дела обстоят получше, но при общении с другими верующими, у меня создается впечатление, что мы похожи, мы — братья и сестры. Мы все надеемся на 1%. До тех пор, пока он есть. Конечно, все мы знаем, что Бог есть, но это «про запас», «на всякий случай». Мы часто веруем по-русски. Святая Русь придумала сотни поговорок и пословиц, но особенно колоритны те, которые описывают веру русского человека: «На Бога надейся и сам не плошай!» Недаром говорят, что поговорки отражают душу народа. И эта показывает на что, в действительности мы рассчитываем и будем рассчитывать, пока эта единица не превратится в круглый ноль. И тогда мы начнем надеяться на Того, Кого следует с самого начала надеяться — на Бога.
О, да будет имя Господне благословенно, Господа, отнимающего у нас последнюю надежду, чтобы дать нам единственную Надежду!
Меня поражает Божье великодушие. Усталые и разочарованные, обиженные и недовольные, мы поворачиваемся после десяти инстанций к Богу и Он… принимает нас, как будто мы пришли к Нему первому! На Его месте я бы уже обиделся, и сам отвернулся. (Хорошо все таки, что не я на Его месте!) Бог не обижается, ибо Он знает с самого начала безнадежно испорченную людскую натуру, уповающую на тот пресловутый один процент. Он знает заранее, что настоящая надежда на Него проснется в нашем сердце только тогда, когда вся остальная будет необратимо потеряна.
Итак, Бог хочет, чтобы мы надеялись только на Него. И правильно хочет, потому что «проклят человек, который надеется на человека и плоть делает своею опорою», потому что сердце его удаляется от Господа. (Иер.17:5). Что ж хорошего быть под проклятием? Тогда, что Он должен сделать, чтобы привлечь нас к Себе? Правильно! Лишить нас последней надежды на что-то другое, вырвать гнилую кость из наших подпорченных зубов веры! Рик Реннер поощряет нас иметь «бульдожью веру» в Божьи обетования. Чтоб как бульдог не отпускает жирную кость, так и мы не оставляли упования своего «зубами веры», ибо верен Обещавший (Евр.10:23). Но по какой-то злой иронии судьбы мы с этим завидным упорством не оставляем упования на плоть, хоть это и бессмысленно, ибо неверна она, ненадежна. Бог хочет отнять у нас гнилую кость. Отнять-то Он хочет, но хто ж Ему дасть? Рик Реннер советует сказать себе: умру, но не перестану уповать на Бога! У нас немного по-другому: умру, но перестану уповать на человека! Видя, как трудно вырвать у нас эту лживую надежду, Он позволяет вкусить плоды ее.
Верующие нередко сетуют на проклятия, которые отягощают их жизнь, якобы из-за того, что кто-то из предков или недругов наколдовал против них. На самом деле никакой колдун, в котором тот, кто в мире (дьявол), не сможет погубить христианина, в ком Тот, Кто в нас (Христос). И если какой-то недобрый сосед ворожит в соседней квартире, то помолитесь с верой, и он либо бросит свое черное дело, либо бросит квартиру в поисках лучшей для колдовства, т.е. худшей. Но к величайшему сожалению христиане добровольно, с великой радостью навлекают на себя проклятие, когда с замиранием сердца уповают на поддержку людей, а не Богу доверяют.
Выход из положения
Мы постоянно разочаровываем друг друга. Это нормальное положение вещей, потому что мы — плоть, трость надломленная, которая, если кто опрется на нее, войдет ему в руку и проколет ее. Человек думал, что видит столпов церкви, возложил свою надежду на них и, смотришь, преткнулся, попал в искушение! Радуйся, говорит апостол Петр, есть надежда, что скоро по-настоящему поверишь в Бога, драгоценной верой (1Петр.1:7). И Павел вторит ему в том же духе: «Вас постигло искушение не иное, как человеческое; и верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так чтобы вы могли перенести». (1Кор.10:13).
Мне не нравится перевод этого стиха, особенно слово «облегчение». Как будто немного полегчает, а потом опять придавит. В греческом подлиннике там стоит слово ekbasis, которое точнее перевести «выход». Представьте, что вы, сражаясь, были оттеснены превосходящими силами врага в узкое ущелье. Отступая назад, вы видите, как оно предательски сужается и вот уже спиной вы чувствуете холодное дыхание каменного мешка. Это конец. Если бы стена не была такой отвесной, вы попытались бы вскарабкаться по ней, но что об этом говорить, когда нет никакого выхода, никакой надежды. И когда вы поняли, что остается только умереть достойно, и в отчаянной последней схватке решили продать подороже свою жизнь, неожиданно, боковым зрением замечаете узенький проход, выводящий из этой каменной западни! Ощутив новый прилив энергии, вы наносите последний удар и ускользаете, буквально из под носа противника! Вот, что такое ekbasis — выход, когда нет никакого выхода; спасение, когда утрачена последняя надежда на спасение!
Мы побеждаем в искушении не раньше, как попрощаемся со всякой своей надеждой и без условий примем избавление Господне. Впрочем, если говорить начистоту, разве мы бы покаялись, будь у нас хоть какая-то надежда прожить без Бога? Самое большее, от ума протарабанили бы молитву грешника и, с чувством выполненного долга, вернулись на свое место, а заодно и на круги своя. История блудного сына является прекрасным тому подтверждением.
Пока он сидел у того свиного пойла и надеялся что-то выловить из помоев, никакая здравая мысль не посещала его, ибо он был занять важным делом. Но внезапно, за этим почтенным занятием его застал хозяин, который кнутом ему внушил, чтоб никогда больше и прикасаться не смел к трапезе свинской. Но ведь в той стране был голод, а голод, как известно, не тетка, каяться заставит. И покаяние пришло в его жизнь! Он задумался: если он здесь умрет, то кто от этого выиграет? Если бы можно было гордо умереть назло своему равнодушному отцу и зажравшемуся братцу — «хоть бы копейку ржавую подбросили, скупердяи!» — так у свиного пойла не получается умереть гордо! Надеяться было не на что. Даже козе стало ясно, что лучше покаяться в своей глупости, чем скрашивать одиночество в среде недоэволюционизировавших собратьев. И написано в Евангелии: «Встал и пошел к отцу своему» (Лк.15:20). А ведь был он над пропастью. Еще шаг в обидчивом упрямстве и — смерть. Не было никакой надежды. И мы, как блудный сын, каялись, когда не оставалось ничего, на что можно было бы опереться. А если бы оно было, зачем нам Бог? С Ним одни проблемы! То одно Ему надо, то другое. То сердце Ему отдай, то десятиной послужи…. Обещает-то Он много, а на самом деле дает мало. Хотелось бы еще. Конечно, оно лучше бы без Бога, но некуда деваться. Как безбожники в атеистическом Советском Союзе говаривали: «Если Бога нет, то слава Богу! А если Он есть, то не дай Бог!»
Думаете ли вы, что Иисус не знает этого? С какой стати Ему тогда спускаться в те грязные притоны и сидеть за одним столом с рэкетирами и проститутками? «Не здоровые имеют нужду во враче, но больные; Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию» (Мк.2:17). До тех пор, пока мы не поймем, как мы безнадежно лукавы и испорчены, как беспредельно пропитаны грехом в каждой клетке своего существа, мы не будем искать Бога от всего сердца.
Мы не одиноки
Что меня утешает, так это то, что Бог проводит такими драматическими путями всех, ищущих Его. Даже великие люди Божьи шли теми же путями испытаний. Даже апостол Павел не был исключением. Во Втором послании коринфянам 1:8-10 апостол рассказывает своим коринфским друзьям о трудностях, которые выпали на долю его самого и сотрудников апостола в Эфесе (провинция Асия): «Мы не хотим оставить вас, братия, в неведении о скорби нашей, бывшей с нами в Асии, потому что мы отягчены были чрезмерно и сверх силы, так что не надеялись остаться в живых. Но сами в себе имели приговор к смерти, для того, чтобы надеяться не на самих себя, но на Бога, воскрешающего мертвых». Трудно поверить, но даже Павел, которого миллионы христиан обоснованно называют «Святой Павел», имел искушение понадеяться на самого себя! А чтобы он не пал в искушении, Бог повел его долиной смерти. У Павла было много друзей в Эфесе, среди них были даже влиятельные люди (Деян.19:31), но никто из них не мог помочь апостолу. И он сказал себе: «Нет никакой надежды. Если я выберусь отсюда живым, то только чудом Божьим».
Если Павлу нужно было идти этим путем, чтобы не понадеяться на плоть, то почему я думаю, что я должен быть исключением и обойдусь меньшей кровью?
Авраам не был исключением. Авраам — отец верующих не был исключением. Обратите внимание, отец не «Фом неверующих», а отец верующих тоже должен был пройти тем же путем, чтобы поверить. Павел пишет о нем: «Когда не оставалось никакой надежды, Авраам все-таки с надеждой поверил». (Рим.4:18, перевод Слово Жизни). Так надо же было дойти до края, когда не остается никакой надежды. Вы прекрасно знаете, как он хватался за любую возможность, использовал любую надежду, чтобы получить наследника. Уже думал на своего управителя Елиезера написать завещание, потом под уговорами Сары, видевшей, как он мучится, не имея сына, взял наложницу Агарь.… Но все это было не то, что приготовил Аврааму Бог, жалкая, прохудившаяся надежонка, превращающаяся в тяжкое бремя. И «когда не оставалось никакой надежды», тогда он поверил.
«Надежда на Господа»
Есть еще один вид надежды, о котором необходимо высказаться вполне определенно. Христиане охотно соглашаются с тем, что надежда на людей неуместна. Поэтому редко можно услышать из христианских уст: «Я надеюсь на себя» или «Я полностью положился на своего друга» и т.п. Как правило, мы выражаемся более благочестиво:
Только Ты Господь — упованье мое,
Крепость моя и щит…
И когда я размышлял об этом, меня поразили слова из книги Плач Иеремии, в которой пророк говорит от имени народа:
И сказал я: погибла сила моя
и надежда моя на Господа. (3:18).
Пророк потерял не просто надежду, а свою надежду на Господа! Нам кажется, что наша надежда исключительно на Господа. Но почему же крепость наша трещит, если Он наш щит? Что ж мы так нервничаем, если действительно надеемся на Него? Откуда язвы, неврастении и преждевременная старость со злыми глазами? От упования на Бога? Неужели Он так лжив, как мираж в пустыне?
Катастрофы являются верным признаком того, на что в действительности мы надеялись. Еще не успели мы забыть постперестроечную разруху, едва стали выползать из нее, становиться на ноги, вкладывать свои кровные денежки в банки (железобетонные или стеклянные — все равно), рассчитывая сберечь на черный день (длиною в несколько лет, если судить по сумме, которую хотелось бы отложить), как вдруг — снова все рухнуло и мы в унынии. Так на самом деле, на что же мы надеялись? Само собой — на Господа. Все надеются на Господа. Жена Иова сказала ему: похули Бога и умри. Ее «просто надежда» уже умерла. Но у Иова оставалась еще своя надежда на Бога. «Я знаю, — говорил он, — Искупитель мой жив!» Он продолжал надеяться, что Бог спасет его и покажет всем его, Иова, праведность. А Бог молчал, да так долго, что даже бесконечная, на мой взгляд, надежда Иова на Бога, выпарилась под огнем искушения. Священный писатель просто это отметил, даже буднично, как будто речь идет о письме теще: «Слова Иова кончились». Иов.31:40. Но для такого борца, как Иов, это значило полную ка-пи-ту-ля-цию! Погибла даже его надежда на Господа.
Так погибла надежда Неемана на Бога Израилева и Его пророка: «Я думал, что он выйдет, станет и призовет имя Господа Бога своего, и возложит руку свою на то место и снимет проказу…» (4Цар.5:11), а Елисей, беспощадно отнимая последнюю надежду Неемана на помощь Бога, отправил его в грязный Иордан. «Что я — идиот? И не понимаю, что илистая вода этой вонючей речки не сможет отмыть то, что невозможно было отмыть в кристальных водах дамасских рек?» — мог подумать сирийский офицер. Человеческая «надежда на Господа» обычно сопровождается спесью, гордыней. Она не позволяла сирийскому генералу просто послушаться пророка. Как Нееман, как Иов, как всякий человек, мы надеемся на Господа, что Он поможет нам именно так, как мы понимаем, как мы этого хотим. Так заслуживает ли тогда эта «надежда на Господа» называться этим именем, если, говоря «я уповаю на Бога», мы предполагаем, что Он будет исполнять нашу волю, чтобы оправдать наше доверие?
Пусть погибнет наша надежда! Пусть погибнет даже наша надежда на Господа, если она такая, как была у Неемана! Пусть воскреснет Божья надежда на Господа!
Вера рождается из пепла наших надежд
Смотрите, какая закономерность обнаруживается. Чтобы поверить, возложить свое упование на Бога, нужно прежде распрощаться с любым иным упованием. Каждый человек, Павел ли это, Авраам, или кто другой, мог поверить лишь тогда, когда терял надежду на людей. Поскольку мы не отдаем ее по доброй воле, Бог вынужден отнимать ее. И приходится Ему это делать с великой борьбой, потому что мы сражаемся за нее всеми силами сердца, разума и души. В нашей жизни наступают действительно мрачные времена, когда мы переживаем неподдельную глубокую боль, пытаясь удержать хоть клочки своей надежды. Нередко после потери мы садимся на таблетки, спасая свое сердце медикаментами. Да, это свидетельствует о том, что мы в действительности надеемся на людей, боимся потерять их поддержку. Хотя рано или поздно это произойдет. Но я бы не хотел закончить какой-нибудь благочестиво выглядящей глупостью типа: «Давайте помолимся, чтобы никогда больше не надеяться на плоть!» Покажите мне такого умного, который проходит через все эти кризисы, играючи! Даже если бы сейчас кто-то провозгласил: «Я буду надеяться исключительно на Господа!» — ближайшее искушение обнаружит истинное положение вещей. Умом мы понимаем, что лучше сразу сдаться на милость Победителя, уповать на Бога, но сердцем по-прежнему привязаны к привычным опорам: родителям или детям, государству или церкви. Пока есть хотя бы малейшая надежда на людей, я надеюсь на них. Пока есть надежда на то, что я получу зарплату, я надеюсь на нее. Пока есть надежда на то, что жена будет мне поддержкой и опорой, я надеюсь на нее. Пока есть надежда на то, что дети вырастут не балбесами, а достойными людьми, я надеюсь на них. Не воспримите это свидетельство, как публичное самобичевание. Это естественная природа человека. Надежды эти, возможно, покинут сердце только тогда, когда они нас подведут. Но даже обманувшись однажды, мы вполне можем снова довериться ненадежным людям, надеясь, что в этот раз будет по-другому.
Когда разразился нынешний кризис, я находился в Украине и пропустил золотое времечко, когда цены еще оставались старыми и можно было бы создать некоторые запасы впрок. А когда вернулся, то состояние души, сами понимаете, не из лучших: доллар скачет вверх, рубль сползает вниз, а вместе с ним и надежда (у нас надежда, как известно, привязана к курсу рубля). Мы с Инной молимся и я говорю ей:
— Удивительно, но в сердце у меня — мир. Хоть мы ничего не успели прикупить, мир в сердце есть.
— Хорошо. — Она пожала плечами, у нее вообще не было никакого беспокойства.
— Знаешь, — добавил я, — мир миром, но запасы кое какие сделать надо.
Я настаивал, а жена не стала сильно возражать, и мы кое-что прикупили. Через неделю цены уже упали вдвое… Господи, почему не предупредил меня о падении цен и я потратил столь необходимые для выживания нашей семьи деньги? А впрочем, Он говорил, послал мир в сердце, хранил в покое. Но сработала извечная мудрость мирская: Бог-то Бог, да и сам не будь плох! И никакие воззвания к здравому разуму не помогают: мы безнадежны в своем уповании на себя и хроническом недоверии Богу. Убить нас нужно, только тогда мы перестанем надеяться на себя! Вот Бог и убивает нас полной безнадежностью. Это жестко, иногда выглядит жестоко, но, к сожалению, не существует возможности заранее проиграть в уме возможные варианты развития обстоятельств, пройти специальный психологический тренинг, чтобы еще до того, как наступит кризис, отказаться от пустого упования на плоть. Кризис нужно пережить, пройти сквозь долину плача и, наученным Самим Богом, открыть в ней источники настоящей надежды и веры (Пс.83:6-8). Не отчаивайтесь, если жизнь ваша больше похожа на поле битвы, чем уютный очаг, если в вашем сердце больше безнадежности, чем веры. На самом деле, в вашей безнадежности скрывается семя великой надежды, исходящей из сердца Бога, сверхнадежды.
В безнадежном паденье окрыляйся Надеждой,
не любя, устремляйся к Любви,
задыхаясь в неверье, исповедывай Веру,
в путах смерти Бессмертьем живи!
(Николай Шалатовский)
Петр Новочехов
(проповедь впервые была произнесена Новосибирске в 1998 году, аудиозапись 2020 года)
